Евгений Гинер: «Мне очень интересно работать со Слуцким»
27.12.2011
(1 оценок, в среднем: 5,00 из 5)
Загрузка...Декабрьские встречи с президентом ЦСКА стали для «СЭ» традицией. Но ни одна из них не длилась так долго, как в минувшее воскресенье, — почти два с половиной часа.
— Скажите, год для вас получился более беспокойным, чем обычно?
— Лично для меня — чуть более тяжелым. Не скажу, плохим или хорошим: просто тяжелым. Итоги же подводить, считаю, рано: чемпионат не закончен. Отмечу одно: те, кто был против перехода на новый график турнира, теперь взахлеб говорят и пишут о том, как интересно будет посмотреть весенний отрезок, поскольку матчи в восьмерке сулят зрелищный футбол.
Если же говорить о промежуточных итогах, то мы выиграли Кубок России, попали в плей-офф Лиги чемпионов, а значит, уровень команды растет. Что же касается чемпионата, то для нас он складывался по-разному — хорошие отрезки чередовались со спадами и матчами, в которых откровенно не везло. Однако основную задачу — не дать далеко оторваться «Зениту» и весной возобновить борьбу за чемпионство — мы выполнили.
— Но в последних двух турах вы все-таки дали питерцам уйти вперед. Это снижает оценку?
— Так получилось. Тем не менее встречи с «Рубином» и «Анжи», мне кажется, мы провели довольно хорошо. Забей, скажем, в одном из эпизодов Думбья — все обернулось бы совершенно иначе. Суди Сухина не в одну, а в обе стороны — и это могло изменить результат. Вспомните нашу игру с «Арсеналом» в Лондоне, огромное количество моментов, которые создали хозяева. Ну а теперь представьте: Вагнер там реализует один из своих выходов, и мы побеждаем. Справедливо? Наверное, нет. Но в непредсказуемости как раз и кроется привлекательность футбола.
Имелись и иные причины, постоянно нам мешавшие. В команде никогда не было такого количества серьезных травм. И, конечно, больше всего на результатах сказалось повреждение Акинфеева. Нецид, Хонда, Гонсалес, Щенников… Да полкоманды можно перечислить. В подобных случаях всегда возникает вопрос: кто виноват? Мы тоже проанализировали случившееся и пришли к выводу: большинство травм предусмотреть было невозможно.
— Раздавались голоса, утверждавшие, что разрыв крестообразных связок у Акинфеева был спровоцирован его лишним весом. Можете прокомментировать?
— Я сразу вспомнил Карвалью, который мучился, бедолага, с лишними килограммами, однако травм почему-то не получал. Так что подобные заявления — бред. Если даже я с моим весом выйду на поле и в меня никто не станет врезаться, «кресты», поверьте, не порву. А, впрочем, не хочу к этому возвращаться. Новый год на носу — радоваться надо. Добавлю только одно: во всех видах спорта вратарь — личность неприкосновенная. В хоккее, например, драки в основном возникают из-за нападений на голкиперов. Бывают, естественно, чисто спортивные столкновения, но бывает и рецидив — преднамеренное действие, дающее повод рассмотреть случившееся под лупой.
— Можно ли вообще бороться с массовым травматизмом?
— Нет, нельзя. Наверное, существует какая-то закономерность, но мы ее обнаружить не смогли, хотя прибегли к статистике за десяток последних лет. Наверное, просто так год сложился. Безусловно, есть травмы, в которых виноваты врачи, однако большинство наших повреждений — из разряда непрогнозируемых. Взять хотя бы Щенникова, у которого обнаружилось напряжение кости. Он мог бы, конечно, играть через боль, но чем это обернулось бы, одному Богу известно. Мы попросту не имели права ломать молодому парню судьбу. Гонсалес после операции попал в два процента случаев в мировой практике, когда на кости образуется нарост, — это как объяснить?
— Парадоксально еще и то, что большинство матчей армейцы провели на привычном естественном газоне.
— Не думаю, что покрытие сыграло какую-то роль. Мы в Ватутинках положили недавно искусственный газон последнего поколения, так ребята от него в восторге: утверждают даже, что ничего похожего раньше не видели и что он лучше натурального.
— Какова ситуация в вашем лазарете сейчас?
— Практически все должны вернуться в строй к первому сбору. Лишь Акинфеев сделает это чуть позднее — думаю, заиграет к концу февраля. По утверждению врачей, он поправляется даже быстрее, чем после первого повреждения.
— Все считают вас образцом терпения, человеком, который никогда не принимает скоропалительных решений. Но как можно сдержаться, когда случаются такие матчи, как с «Динамо» или «Лиллем»? Что предпринимаете в такие моменты, чтобы избежать резких движений?
— На эмоциях никаких решений принимать нельзя — чтобы потом себя не казнить. Что же касается этих двух игр, то и такие в футболе случаются. Зато, скажем, во встрече с «Анжи» мы крупно вели. Так что же мне, следовало бежать к бровке и кричать, что всем зарплаты повышаю? Я стараюсь всегда быть ровным — независимо от того, выиграли мы сегодня или проиграли. Держу все внутри. А как это дается? Наверное, с опытом.
— Но был год, когда вы по ходу сезона расстались сразу с двумя тренерами. Чем он отличался от остальных?
— Да ничем. С Зико налицо была наша ошибка. Он великий футболист, прекрасный человек, но как тренер команду не потянул. Рамоса же я до сих пор считаю одним из лучших специалистов Европы. Но на тот момент случился кризис, и нам требовалось определиться, как будем работать после Нового года, когда у него закончится контракт. Это касалось и селекции, и моих возможностей выполнить запросы главного тренера. Мы посидели, поговорили, и он сам решил, что лучше решить все до боя курантов, чтобы преемнику было легче сделать первые шаги.
Я приверженец того, что тренер должен работать в клубе не четыре-пять месяцев. Мы как-то играли с «Палермо», президент которого (Дзампарини. — Прим. «СЭ») ставит в смысле перемен рекорды. Мне такое не по душе. С другой стороны, Фергюсон с его 25 годами работы в «МЮ» — уникум. Мне кажется, тренер должен работать с одной командой до пяти лет, иногда до семи.
— Слуцкий работает всего два…
— Вот и считайте. (Улыбается.) Сколько проработал Валерий Георгиевич (Газзаев. — Прим. «СЭ»), вы знаете. Но в какой-то момент у тренера замыливается глаз и нужно что-то новое. Либо полностью менять состав команды. «МЮ» может себе это позволить, а российский клуб — нет. Хотя бы в связи с лимитом на легионеров.
ПОЧЕМУ УЖЕ ТРИ ГОДА ОТКЛАДЫВАЕТСЯ УЖЕСТОЧЕНИЕ ПОНЯТИЯ «ЛЕГИОНЕР»?!
— Скоропалительные решения — не ваш стиль, но об одном футболисте в этом году было сказано, что он для ЦСКА больше не годится. В чем была подоплека объявления о Чиди Одиа?
— Во-первых, Одиа ничего не натворил. Во-вторых, я никогда такого не объявлял. Это Леонид Викторович сказал, что не видит его в команде, и это его прерогатива как тренера. Одиа — абсолютно адекватный парень с нормальной головой. Никаких моментов, связанных со спортивным режимом, здесь нет. Просто после травм, которые не позволили Одиа играть почти год, он не может выйти на нужный ЦСКА уровень. Чиди будет играть в футбол дальше, но того же Набабкина переиграть не сможет.
— Тем более что он легионер.
— Оставьте этот вопрос. Он уже столько в России, что мог давно российское гражданство получить. У нас ведь есть футболисты — граждане Грузии и России, при том что мы с Грузией даже не имеем дипломатических отношений. Есть игроки, которые могут при определенном стечении обстоятельств не дать сборной России пройти на чемпионат мира или Европы, но они российские граждане! А Одиа или Рахимич — нет.
Просто мы не играем в эти игры. Это самообман! Тогда надо сказать то, что я, к сожалению, в силу своего отсутствия не мог сказать на последнем исполкоме РФС. Мы три года подряд оттягиваем на год ужесточение понятия «легионер». Я прекрасно отношусь к Молдавии, Украине, Казахстану или Белоруссии. Но давайте абстрактно представим себе ситуацию. Например, Юрий Жевнов защищает ворота сборной Белоруссии в стыковом матче с Россией и в решающий момент вытягивает мяч из «девятки» после удара Кержакова или Дзагоева. И мы не выходим в финальный турнир! Подчеркну, что с уважением отношусь к Жевнову: это просто пример.
— Или выходим на чемпионат мира, играем с Нигерией — а там гражданин России Питер Одемвингие нам забивает.
— Тут есть разница. Одемвингие родился в России, и у него российское гражданство было первым. Смысл в чем? Россия не против двойного гражданства, если я, как россиянин, получаю, допустим, паспорт Нигерии, а тем все равно, сколько у человека гражданств. А вот если в качестве первого имею паспорт Нигерии, Молдавии или Белоруссии и хочу получить российский — прежний должен сдать. Мы же для себя любимых находим отговорку: «Мы не ФМС, что мы будем проверять?»
Я завтра выпишу бумажку — и Думбья станет россиянином. Что это за профанация? В чем тогда принцип и смысл лимита? Если человек принимает гражданство и готов играть за сборную России — это абсолютно нормально. Мы видели в сборной Германии того же ганца Асамоа или бразильца Какау. Им посчитали нужным дать гражданство. При том что там нет лимита — играй хоть одиннадцатью нигерийцами. Тем не менее возьмите сборную Германии — она на сегодня одна из лучших в мире. И никого не волнует, какие корни у Клозе, Озила, Боатенга, Подольски, Хедиры…
— Все логично, но почему тогда это решение никак не удается протащить через исполком РФС?
— (Усмехается.) Наверное, лоббирование с другой стороны гораздо сильнее, чем мои доводы. А у меня простой вопрос. Почему сейчас все стали приверженцами системы «осень — весна», а восемь лет, пока мы об этом говорили, они доказывали, что она плохая? Помните «снежный матч» ЦСКА со «Спартаком»? Будь это 15-й тур, его запросто можно было бы перенести. А из 29-го — нельзя. Иначе можно чемпионат по суду отменить!
— Но не кажется ли вам, что переходный сезон уместнее было бы сделать в нечетном году, когда весной не «подпирает» подготовка сборной к чемпионату Европы или мира?
— Это не играет никакой роли. Нам нужно перейти. Один раз взять и сделать это. Иначе через восемь-девять месяцев, когда начинаются еврокубки, у тебя другая команда, чем та, которая завоевала туда путевку. Мы не попадаем в европейскую трансферную систему, занимаемся идиотизмом: зимнее «окно» — с 1 декабря по 1 марта. Ну кто 1 или 5 декабря будет заявлять футболистов?! Зато летнее — только четыре недели.
Поля должны быть хорошими особенно в конце чемпионата, это очень важно в дни решающих матчей. Но обо всем этом уже не раз говорилось. А надо идти дальше. Если у нас в северных городах будут делаться манежи…
— А делаются? Говорили же, что переход на «осень — весну» подтолкнет.
— Обязательно будут делаться. Будет же поставлен срок! Возьмите хоккей. КХЛ поставила нижнюю планку вместимости хоккейных арен. Строят! Мы в футболе пока еще не прописывали задачу в регламенте. Но в качестве первого шага надо было перейти. Второй шаг — качество полей, построение стадионов и манежей.
— То, что «Динамо» в Самаре заставили играть, ни в какие ворота не лезет. Вам там же удалось настоять на отмене игры.
— А в данном случае у меня лобби оказалось сильнее! (Смеется.) Это я, конечно, чтобы немножко атмосферу разрядить. В той же Самаре губернатору области будет легче, когда четко пропишут в регламенте: при таких-то обстоятельствах играть нельзя. Мало того, если приехала любая команда — не важно, «Зенит», ЦСКА или Нальчик, — и газон оказался в таком состоянии, то на переигровку те же «Крылья» должны будут отвезти ее за свой счет. Нет сомнений, что такое станет уроком. Речь не конкретно о Самаре и моем друге губернаторе Владимире Артякове, а о любой команде.
Еще один шаг, который, считаю, необходим, уже сделан на Украине. Там бюджетные деньги просто по закону не могут быть задействованы в любых спортивных клубах. Сборная по биатлону или по другим дисциплинам — да, это государство. Но клубный футбол — только частный. Интересен клуб кому-то — берите. Нет — можно играть в любительский футбол, чтобы была социальная составляющая. А государство должно отвечать за инфраструктуру.
— Госкорпорации вроде «Газпрома» или РЖД вы тоже включаете в понятие «бюджет»?
— Нет. У того же «Газпрома» есть и частные акционеры.
— Миноритарии писали письма, что не хотят тратить деньги на «Зенит».
— Демократия — это подчинение меньшинства большинству. А большинство за то, чтобы часть дохода — обратите внимание, именно дохода, а не зарплаты буровиков в «Газпроме» или проводников в РЖД! — шла на «Зенит» или «Локомотив».
Зло не в госкорпорациях, а в бюджетных деньгах — будь то республик, губерний, городов. Это должно уйти. Те средства, которые они сегодня тратят на зарплаты, перелеты, бонусы, трансферы, нужно вложить в инфраструктуру. В Ростове, допустим, манеж не нужен — там почти круглый год нормальная погода. Кстати, сейчас даже в Москве 8-10 декабря можно было играть в футбол! Разумеется, так случается не каждый год. Но мы опять же возвращаемся к тому, что в случае похолодания матчи можно перенести. Словом, убежден, что положения о сроках введения в строй новой инфраструктуры исполком РФС и его президент разработают.
МИНОБОРОНЫ ОЦЕНИЛО НАШ СТАДИОН В ПОЛТОРА МИЛЛИАРДА ДОЛЛАРОВ
— Какими, по-вашему, должны быть эти сроки?
— Полагаю, на манежи надо дать максимальный срок до 2018 года. Тем более что сегодня государство заинтересовано в том, чтобы как можно лучше подготовиться к домашнему чемпионату мира. Будут даны определенные возможности получить льготные кредиты на строительство этих спортсооружений, поскольку они имеют отношение к футболу.
Чемпионат мира, Европы, Олимпийские игры: для всех этих турниров стадионы — важное, но не главное. Основа — городская инфраструктура, дороги, гостиницы, аэропорты. Это построить тяжелее. Манеж на 5-6 тысяч человек — это максимум 10 миллионов.
— Если не «распилят». Посмотрите, что вокруг питерского стадиона творится.
— Этого я не знаю. Зачем мы с вами будем обвинять людей, которые, может быть, ни в чем не виновны? На это есть определенные органы, которые пусть смотрят и считают. Скажу вам, что, когда мы разговаривали с министром обороны по поводу стоимости земли под стадион, мне тоже посчитали, что наш стадион должен стоить 1 миллиард 510 миллионов долларов США.
— Сколько?!
— Мне было просто интересно, почему «Уэмбли» стоит дешевле. В три раза больше, в Лондоне — а дешевле. Из этого выходило, что 10 процентов, на которые претендовало минобороны, стоят 151 миллион. Я им говорю: да за 151 миллион два стадиона построить можно! Но в министерстве мысли были другие. В конечном счете нашли точки соприкосновения. Мы заплатили и получили землю.
Поэтому не хочу никого осуждать. Считаю, манежи построить можно. Мало того, мы сейчас положили в манеже ЦСКА искусственный ковер, где дети будут тренироваться. Там вместимость — четыре или четыре с половиной тысячи, и на первое время, считаю, можно разрешить проводить там матчи чемпионата. Ведь, если вы вспомните, там проходили игры высшей лиги, переходный турнир…
— Причем на гораздо худшем покрытии.
— Вообще без покрытия. На голом бетоне был коврик уложен. И, вы помните, человек (Сергей Березин. — Прим. «СЭ») получил там тяжелейшую травму и пролежал 20 дней в коме. Нам говорят: нельзя играть на Песчаной — вместимость не дотягивает. Хотя в иные места наш дубль приезжает, а там вообще ни одного сидячего места.
— Сколько времени должно пройти, чтобы у нас все клубы стали частными, как на Украине?
— Для этого нужно не время, а просто жесткое решение исполкома РФС.
— Не боитесь, что половина клубов из премьер-лиги исчезнет?
— Не боюсь. Посмотрите, сколько сейчас частных спонсоров у государственного клуба «Рубин». Так отдайте им акции клуба! Пусть станут хозяевами — сразу начнут мыслить иначе! А на Казани и Татарстане останется вся инфраструктура. Посмотрите, как успешно частно-государственное партнерство работает в «Кубани».
— Как к теме приватизации клубов относятся в исполкоме?
— Вопрос мы пока не поднимали. Но зачем себя обманывать? Все ведь знают, как у нас все делается. Губернатор вызывает представителей местных частных структур и говорит: «Ребят, надо помочь футбольному клубу». И они помогают.
— Получая за это хорошее отношение губернатора.
— Да. Но получать привилегии они могут и став хозяевами. А бросят команду — и хорошее отношение мигом закончится. Вот только многие губернаторы не спешат расставаться с акциями, потому что для них футбол — дорогая интересная игрушка. И они, с одной стороны, не хотят давать денег и многое решают наспех. А с другой, не участвуют в принятии важных решений. Взять, к примеру, телевидение. Нам предлагают смешные 40 миллионов за сезон. Мы можем жестко сказать: «Не отдадим!» Не хотите платить — не показывайте нас! Пусть Первый канал, допустим, берет один матч в туре, а остальное — не отдадим! Но губернаторам-то все равно. Им что 5 миллионов, что 15 — разница невелика, недостающую сумму всегда из казны добавить можно. Когда мы разговариваем с руководителем «Барселоны» и другими иностранными коллегами, у них в голове не укладывается, как клуб может принадлежать городу или губернии. Меня переспрашивают: «Ты, наверное, имеешь в виду, что клуб там находится!» — «Нет, город — хозяин акций». — «Так не бывает», — смеются. А с 2013 года УЕФА вводит финансовый fair play и тем самым просто подталкивает нас к переменам.
— «Манчестер Сити» уже придумал, как его обойти. Шейхи перекладывают деньги из кармана в карман, выдавая их за спонсорские.
— А вы уверены, что УЕФА удастся обвести вокруг пальца? Да и потом, шейхи перекладывают частные деньги. А губерния куда и как будет перекладывать? Никто не позволит.
У России колоссальный промышленный потенциал, огромное население, фантастические ресурсы, но более 80 процентов клубов принадлежат государству. А на Украине с ее 50 миллионами, без нефти, без газа, без алмазов, все команды — в частных руках. Как только мы перейдем на собственный капитал, за столом будут сидеть 16 хозяев, а не наемные менеджеры.
— Может, у нас попросту страна нефутбольная?
— Да футбольная она, футбольная! Просто надо менять подход. Обязательно показывать на общедоступном ТВ один матч в качестве социального проекта, а остальные игры выгодно продавать. Все говорят: наш народ не привык платить за телевидение. Но платили ведь в свое время за антенну или за радиоточку, и никто не спорил! Слушали «Рабочий полдень», концерты «по заявкам трудящихся» — и не считали зазорным какие-то деньги за это отдавать.
В перспективе от телевидения лига может получать порядка 200 миллионов. Даже небогатые команды, живущие за счет бюджета, заработают дополнительно по 10-12 миллионов в год. Плюс билеты, плюс атрибутика, плюс какие-то спонсоры. Итого: миллионов 20-30. Для борьбы за первые места не хватит, конечно, но нормально жить можно. И тогда условная «Томь» уже не будет кричать, что вот-вот отдаст концы.
— Как относитесь к покупке «Монако» Дмитрием Рыболовлевым?
— Когда-то я предлагал Диме стать моим партнером по ЦСКА. Но он, видимо, посчитал, что «Монако» лучше. Может, вид на жительство дадут.
— 16 команд в премьер-лиге для России не многовато? И не стоит ли практику разделения на две восьмерки использовать и в будущем сезоне?
— На мой взгляд, 16 участников мало. Нужно по 18 в РФПЛ и ФНЛ. Футболисты должны отрабатывать деньги, которые мы им платим, проводя соответствующее количество встреч. Полезны игры не только с равными, но и с более слабыми, которые по 10 человек ставят у своих ворот.
По поводу двух восьмерок тоже не совсем согласен. Я предлагал несколько иную систему — как в Голландии. Одну часть идеи пролоббировать удалось: ввели переходные матчи между премьер-лигой и первым дивизионом. Вторая часть осталась нереализованной: я говорил о плей-офф, где команды, занявшие первые шесть мест, разыгрывают места в еврокубках. Это позволяет избавиться от турнирного болота, а в конце мая — начале июня получить матчи с сумасшедшим ажиотажем вокруг них! Голландцы отдельно продают телевизионные и спонсорские права на подобный плей-офф — и зарабатывают на них примерно столько же, сколько за весь остальной год! За несколько лет чемпионаты без «болотных» команд поменяли бы менталитет участников. И тогда мы могли бы вернуться к обычной схеме.
ГОРЖУСЬ, ЧТО ПОЛОВИНА СБОРНОЙ — ЦСКА
— Будете на этом настаивать на Общем собрании РФПЛ?
— На этом собрании сидят три-четыре хозяина клубов, а остальные — менеджеры. Я отношусь к ним с большим уважением, они сильные управленцы, но по большому счету ничего не решают. Сегодня сказал так, а завтра губернатору это не понравится, и он тебя уволит. И от всех твоих слов открестится. Хозяева стараются найти друг с другом компромисс. А у менеджеров интерес один: показать хороший результат губернатору, рассказать, как нужны усиления, то есть деньги, а затем отчитаться. После этого начинают друг другу рассказывать, как Гинер покупает игры и судей. Перед последним матчем с «Анжи» меня замучили: почему работает Сухина? Он, дескать, «мой» арбитр. После игры всем этим людям позвонил: видели, как «хорошо» отсудил? Ничего внятного не ответили. Все эти разговоры только для того, чтобы менеджер мог доказать руководителю: Гинер вынимает деньги из кармана, отдавая их судьям и соперникам. Так что ты, руководитель, тоже должен нам выделить средства на эти цели.
Сегодня пришли Керимов, Галицкий. Они слышат, что говорится, и адекватно подходят к процессу. То же могу сказать и о новом президенте «Рубина» Самаренкине — он тоже бизнесмен, старается во все вникнуть и сделать лучше. Каждый понимает: ну, хорошо, один раз выиграть чемпионат России интересно. Но что дальше? Не хочу никого обижать, поэтому назову «Вардар». Наесться позора? Убить рейтинговые очки, которые годами набирали несколько клубов?
Мы говорим о легионерах и обо всем остальном, но смотрим на сборную страны — там пять-шесть футболистов ЦСКА, и я этим горжусь. Некоторые хвалятся тем, что их игроков в сборной нет, а я бы этого только стыдился. Знаю, и «Зенит» этим горд.
— В одном из интервью вы говорили, что из-за бизнеса на какое-то время отошли от дел команды. Сейчас вернулись?
— Пресса часто называет меня лучшим спортивным менеджером и так далее. Это не так. Лучшие — это та команда молодых ребят, которых я когда-то набрал и которые выросли рядом со мной. Мозги у них свои, я же им передал только опыт. Да, после кризиса был вынужден плотнее заняться своим бизнесом, поэтому отошел от дел клуба, но ребята не подвели ни меня, ни ЦСКА. Бывают ошибки, бывают наказания, но распространяться об этом неправильно. Это наше внутреннее дело.
— Как часто вы общаетесь со Слуцким и только ли на профессиональные темы?
— Я вообще часто общаюсь с людьми из клуба, и по большей части на житейские темы. О спорте — только по необходимости. А в основном — о жизни, о детях и так далее. Не только со Слуцким, но и с Сережей, и с Витей (Шустиков и Онопко. — Прим. «СЭ»). Много времени уделяю нашим испанцам: они все-таки на чужбине, им тяжелее.
— Этот год не поколебал доверия к тренерскому штабу?
— Любая работа оценивается результатом. Вот что мы имеем на 2011 год: кубок России, выход в 1/8 финала Лиги чемпионов и второе место в чемпионате.
— Но не сложись как надо матч в Милане или противостояние ваших соперников в Лилле…
— С тем же успехом можно рассуждать об играх с «Рубином» и «Анжи», которые, в свою очередь, могли «сложиться». И тогда мы были бы на первом месте. А вот представьте, что мы прошли «Реал»…
— Вы в это верите?
— Это другой вопрос. Я верю, что любая команда может обыграть любую в одном матче. «В долгую» сражаться с «Барселоной» или «Реалом», мягко говоря, тяжеловато. А на короткой дистанции — можно. Так вот, представьте, мы вышли в четвертьфинал. И что тогда скажут? Да это все потому, что «Трабзонспор» и «Лилль» сыграли вничью! Почему сыграли? Все просто — ГВК, «Гинер все купил».
— Что, и там?!
— Везде! По-другому и быть не может. Все, что мы завоевали, это ГВК. Хорошо, что я состоятельный человек.
— Поэтому и в бизнесе начались проблемы, что столько денег на ГВК тратите?
— Конечно! (смеется.) Представьте, сколько пришлось уступить французам, туркам помочь побережье сделать, а потом еще и с Моратти договориться! Ну да ладно, это все смех. Вспомните сезон, когда ЦСКА выиграл Кубок УЕФА. В последнем матче группового этапа Лиги чемпионов мы победили «ПСЖ» и были уверены, что в параллельном матче «Челси» одолеет «Порту». И Моуринью обещал, и расклад сил был очевиден, а результат — 0:0. Мы очень расстроились, а потом взяли и выиграли Кубок УЕФА! Но ведь этим футбол и интересен — непредсказуемостью. Именно поэтому это спорт номер один в мире. Еще потому, что доступен. Любой, даже самый бедный человек в мире может набить какой-нибудь чулок тряпьем и погонять его по двору. В советское время играли такими мячами, что на лбу оставались следы от шнуровки. Коньки, лыжи, бассейн, баскетбольное кольцо — все это сложнее. Футбол же доступен и непредсказуем, а потому интересен. Невозможно было предсказать, что мы обыграем «Интер», а «Лилль» с «Трабзоном» разойдутся ничьей.
Говоря о результатах, нужно анализировать работу всех служб клуба. Никто со мной не станет спорить, что футбол — игра командная. И это не только тренер и футболисты, но и массажисты, уборщицы, повара, администраторы. Важно не только то, как тренировались и играли. Важно, в какой гостинице жили, что ели, как их разминали перед матчем, кто подавал автобус и как летел самолет. Заслуга всегда общая.
— И тем не менее важнейшая составляющая — работа тренеров и игроков.
— Конечно, но моя оценка того же Слуцкого не зиждется только на результатах. Есть много других важных вещей — отношение футболистов к делу, их каждодневная работа, взгляды. Вот проиграли мы «Динамо», но мне важно было, что и ребята, и тренер поняли, почему так произошло. Хотя я уже говорил, что по мне лучше один раз 0:4, чем четыре раза 0:1. Правда, высказывание принадлежит не мне — я его позаимствовал у Евгения Лемешко, который сказал это, когда с «Металлистом» кому-то 0:7 погорел. Важно, чтобы делались выводы — и из побед, и из поражений. У нас они безусловно делаются.
В общем, я доверяю Слуцкому, мне очень интересно с ним работать. Конечно, как у любого из нас, у него есть недостатки. Какие именно — не скажу. Важно, что он сам о них знает и борется с ними.
— Со стороны кажется, что Леонид Викторович при его безусловно важной склонности к анализу уж слишком рефлексирующий человек…
— Идеален один Господь. А недостатки, повторяю, есть у каждого. Иногда они — продолжение достоинств. Больше всего, на мой взгляд, Слуцкому сейчас не хватает опыта. Чтобы в каких-то ситуациях действовать просто интуитивно. Но с годами и победами это обязательно придет.
С ИГРОКАМИ НЕ НУЖНО НЯНЧИТЬСЯ
— Чем вызвано распространенное мнение, что Слуцкий не до конца управляет командой?
— Это полная чепуха! Леонид Викторович полностью управляет командой. Просто у нас в этом смысле немножко советский подход. Допустим, Фергюсон появляется на тренировках два раза в неделю. Остальные проводят его помощники. Там это никого не удивляет. За границей отношения между игроком и тренером находятся исключительно в профессиональной плоскости. Пришли, поработали, разошлись. И никто никого не заставляет. А в России тренер должен постирать подгузники, вызвать родителей, узнать, почему один сказал это, а другой — то… В Европе же все прописано в контрактах футболистов. Сидишь на скамейке — получаешь пять тысяч. Играешь в основе — получаешь 200 тысяч. Нарушил что-то — штраф.
Да, в футбольных школах, куда приходят 7-8-летние детки, тренер для них как отец. Однако в профессиональных клубах, где люди зарабатывают миллионы долларов, этого быть не должно! У нас же почему-то тренера видят еще воспитателем, наставником и бог знает кем. Но на этом уровне он никого не должен уговаривать! Его задача — объяснить, кому куда бежать и что делать на поле.
И вообще, только мы с игроками нянчимся. А мне Андрюша Шевченко рассказывал, как приехал в «Милан». Привезли его на центральную площадь, выложили вещи, сказали — вон, гостиница. Завтра за тобой заедут, первый раз покажут, где взять машину, как добраться до базы. И все. Дальше — сам. Я с трудом представляю ситуацию, чтобы тот же Фергюсон подошел к Нани и начал участливо расспрашивать: «Почему сегодня не бежишь? Может, у тебя какие-то семейные проблемы?»
Из-за чего в России западным тренерам сложно? Из-за того, что у наших игроков другой менталитет. Они привыкли, что их утром разбудили, днем покормили, а вечером уложили в кровать. Зарубежным тренерам этого не понять. Но мы стараемся с такими вещами бороться. Иногда, может, Слуцкий и хочет поступить иначе, а я останавливаю: «Минуточку! У них зарплаты, как у профессионалов — значит, будет вот так». Он: «Да я…» — «Спокойно!» Мы должны не только называться профессионалами и платить игрокам соответствующую зарплату, от которой полмира сходит с ума. Ведь есть множество румынских, болгарских, кипрских клубов, у которых бюджет — 5 миллионов евро. А в России встречаются команды, где столько получают всего два футболиста! А один — вообще в четыре раза больше.
— Какие выводы сделаны из историй с Дзагоевым и Мамаевым?
— Дзагоев сам все осознал. Правда, на эту ситуацию можно посмотреть под другим углом. Неужели было бы лучше, если бы Дзагоев, уходя с поля, сказал: «Большое спасибо, тренер. Мне так надоело бегать! Пусть остальные 90 минут корячатся, а мне и 60 хватает. Если можно, в следующий раз меняйте вообще на 50-й…» Хотя Алан вырос на Кавказе, где старшему априори грубить непозволительно. Но тут его захлестнули эмоции. Так же, как Романа Бабаева после матча со «Спартаком», где травмировали Акинфеева. Конечно, он был категорически не прав! Но его слова объясняются тем, что клуб потерял игрока, продолжением предыдущих историй, которые происходили с Веллитоном…
— Наверное, еще и реакцией спартаковской стороны?
— Знаете, как сильно Вагнер переживал столкновение с Джудовичем?! Хотя, слава богу, там обошлось без серьезной травмы. Да, момент некрасивый. Но Вагнер не говорил Джудовичу: «Давай вставай скорее! Чего притворяешься?»
Что же касается Мамаева, то я вообще не понимаю, почему журналисты это раздули. Его перевели в дубль за четвертую в сезоне карточку. Просто позорную, которую никак нельзя было получать, учитывая, сколько у нас оставалось игроков. Вот и все. Никаких конфликтов. Такого, чтоб он кому-то что-то сказал, и близко не было. Паша в этом смысле человек выдержанный, корректный. Никакого конфликта со Слуцким там точно не было.
— Говорят, что Мамаев был недоволен не Слуцким, а решением клуба.
— Думаете, мои дети довольны всеми решениями отца? Дяденька выругал мальчика, тот с чем-то не согласился — его право. Затем точку зрения поменял. Никаких вопросов. Каждый из нас допускает ошибки. Кстати, по мне, уж лучше, чтоб человек дал волю эмоциям, чем замкнулся — и не понять потом, что произошло.
ВЕДЕМ ПЕРЕГОВОРЫ ПО ШЕСТИ ФУТБОЛИСТАМ
— Верно ли, что ЦСКА провел переговоры и уже к окончанию новогодних каникул готов приобрести одного или двух футболистов?
— Неверно. Мы ведем переговоры сразу о шести игроках, но сколько из них получится взять — сказать сегодня не готов.
— Программа-максимум — всех шестерых?
— Программы-максимум не существует. Есть позиции, которые надо усилить.
— Защитник, полузащитник и нападающий?
— Видите — вы сами все знаете. Однако не все так просто: хочется, к примеру, взять сильного опорного полузащитника, но это одно из самых дефицитных амплуа.
— Вы упомянули о шести футболистах. Как они делятся по линиям?
— По двое. Мы знаем, конечно, кого хотелось бы больше, но никогда нельзя сказать, получится или нет, поэтому всегда нужно иметь варианты. Конкретизировать не хочу, чтобы не случались истории, подобные той, что произошла с нашими переговорами о Варгасе (речь, очевидно, о 22-летнем нападающем «Универсидад де Чили» и сборной Чили Эдуардо Варгасе. — Прим. «СЭ»). Они шли нормально, пока вдруг от другого российского клуба не поступило предложение, превышавшее наше вдвое.
— От «Спартака»?
— Не важно. Важно то, что в мире над нами из-за таких штучек смеются. Там никто не понимает, почему, условно, за «мерседес» стоимостью 100 тысяч предлагают вдруг 200?
— В прессе со ссылкой на вас появилась информация о том, что в этой трансферной кампании ЦСКА готов отойти от своих принципов…
— Это пример того, как можно вольно интерпретировать любые слова. Мне задали вопрос: а может ли в ЦСКА появиться игрок 27 или 28 лет? Я ответил: может. И сразу пошли разговоры об изменении нашей философии. Тогда как на самом деле она осталась прежней — мы ориентируемся на молодых футболистов, которых можно купить на вырост за разумные деньги. Они растут — и вместе с ними растет команда. Но если появится 28-летний игрок, способный сразу нас усилить, мы его купим! Никаких догм.
— Кто первым в клубе произнес фамилию Думбья?
— Не помню уже — кто-то из наших селекционеров.
— Если ивуариец продолжит в том же духе, долго ЦСКА сможет его удерживать?
— До получения серьезного предложения от серьезного клуба — в другой Сейду и сам не пойдет. Но такие клубы присматриваются к футболистам не год и даже не два.
— Существует ли срок, раньше которого вы Думбья никуда не отпустите?
— До лета, естественно, речь об этом вообще не идет, а дальше все, повторюсь, зависит от предложения. Впрочем, с большим клубом всегда можно договориться о том, чтобы игрока, если есть необходимость, забрали не сразу, а, скажем, через полгода. Там никогда не покупают футболиста к конкретному матчу: вот у меня завтра «Барселона» и мне срочно нужно. А серьезные трансферы случаются обычно летом.
— Кстати, о конкретных матчах: вас не беспокоит вратарская позиция в феврале — марте? Дай бог поскорее вернуться Игорю Акинфееву, но к матчам с «Реалом» и возобновлению чемпионата России он ведь не успеет?
— Не беспокоит. Мы не можем себе позволить отнестись к какому-либо вратарю по-хамски: мол, отыграй за нас пару-тройку матчей, а потом сядешь в запас.
— А нет ли возможности хотя бы до последних дней дозаявок, то есть до конца февраля, оставить Габулова?
— Пока не задумывались. Тем более что в отпуске я ни игроков, ни тренера не дергаю. Но думаю, Чепчугов — тоже хороший вратарь.
— С «Зенитом» и его не будет (в матче 32-го тура с «Анжи» голкипер был удален с поля. — Прим. «СЭ»).
— Молодым перспективным Ревякину с Исуповым тоже надо расти. Мы на них надеемся.
— Какова на сегодня ситуация с Вагнером Лав?
— Он отдыхает. (улыбается.)
— Предложений, судя по всему, нет?
— Давайте я в последний раз объясню ситуацию: надеюсь, «Спорт-Экспресс» читают все и вопрос мы наконец закроем. Я действительно пообещал Вагнеру: если предложение будет, мы его отпускаем. Раньше, если помните, все время говорил, что он никуда не уходит, теперь ситуация изменилась. Но уйдет он (и это не мое, а его мнение), только если поступит предложение, устраивающее и клуб, и его самого. В противном случае, как сказал Вагнер, он даже не подойдет с просьбой об отъезде. У нас абсолютно доверительные отношения, и бразилец никогда не попросит отпустить его бесплатно.
— Приезд в ЦСКА Олега Шатова из «Урала» не отменяется из-за его травмы?
— Нет, все в силе. Как только вылечится, приедет на сбор.
— Среди других потенциальных новичков есть футболисты с российским паспортом?
— Сейчас предметную работу ведем только по иностранцам. Где найти россиян сильнее тех, кто играет за сборную? А сравнимые с ними уже выступают в наших сильнейших клубах, и никто их не отпустит.
— Не беспокоит то, что российский костяк ЦСКА не молодеет?
— Нет. Во-первых, у нас в молодежной и юношеских командах есть хорошие ребята, которые со временем дойдут до основного состава. А во-вторых, костяк, о котором вы упомянули, это прежде всего игроки обороны, а они с годами только хорошеют, как качественные вина. Вспомните, до какого возраста играли Мальдини или Костакурта.
— И до какого будут играть Березуцкие с Игнашевичем?
— Прогнозов давать не стану, не дай бог сглазить, но в паспорт к ним заглядывать точно не стоит.
— А в слухах об активном интересе к Игнашевичу «Зенита» и «Анжи» правда есть?
— Нет. У нас очень хорошие отношения и с Дюковым, и с Керимовым, чтобы делать что-то друг у друга за спиной, а они со мной на эту тему в последнее время не разговаривали.
К СТРОИТЕЛЬСТВУ СТАДИОНА ПРИСТУПИМ В МАРТЕ
— Где смотрели жеребьевку Лиги чемпионов?
— За жеребьевкой я не следил — ни по телевизору, ни по интернету. В это время летел в Европу к дочке на день рождения.
— От кого же узнали, что достался «Реал»?
— Позвонил друг: «Мы тут решили на две игры «Барселону» купить». Я поначалу вообще не понял, что он имеет в виду. Потом спрашиваю: «Нам что, «Барселона» досталась?» — «Да нет, «Реал». Но если на два матча усилимся «Барсой», то обыграем его и пройдем дальше…» Откровенно говоря, на этой стадии хотелось избежать встреч с тремя клубами — «Барселоной», «Реалом» и «Баварией». Хотя играть с тем же «Реалом», может, даже интереснее, чем, например, с АПОЭЛ.
— Вопрос, который нельзя не задать: как продвигается строительство стадиона?
— Со стадионом все сейчас хорошо. Мэр Москвы подписал нам земельную комиссию, прошли ГПЗУ — Градостроительный план земельного участка. Осталось пройти экспертизу. На это потребуется месяц. Наверное, могли бы прямо сейчас приступить к строительству — де-факто все уже решено. Но я прикинул: зачем в разгар зимы лить бетон, если можно начать в марте? Причем уже имея на руках экспертизу и самую главную бумажку — разрешение на строительство. Зимой-то строить дороже. Бетон приходится греть электричеством, чтобы он замерз как положено. Точнее, застыл. Надо формулировать правильно — все-таки у меня за плечами один курс Харьковского института инженеров коммунального строительства.
— Вы говорили, что ЦСКА, скорее всего, на своем стадионе будет играть в конце 2012-го. Судя по всему, сроки опять сдвигаются?
— Если и сдвигаются, то незначительно. Самое важное — сделать трибуны и положить поле. Много времени это не займет. Сезон-2013/14 должны точно начать на своей арене. Отделочные работы, которые могут растянуться еще на 6-8 месяцев, играть нам точно не помешают. Думаю, болельщики меня не осудят, если вся инфраструктура, включая магазины и бары, появится чуть позже.
— Ну и по традиции — новогодние пожелания читателям.
— Всем, кто читает «СЭ» и любит футбол, желаю в следующем году получить удовольствие. От выступления наших клубов в Лиге чемпионов — чтобы хотя бы один из них дошел до полуфинала. От сборной — чтобы она достойно выступила на Euro-2012. Еще хочу пожелать, чтобы у российского народа было как можно больше счастья, здоровья, денег. Чтобы в стране царили мир и благоденствие.
www.sport-express.ru
Рубрики Пресса, статьи, интервью Теги Евгений Гинер
