Элвер Рахимич: «Я уже русский не меньше, чем босниец!»
06.08.2011
(Пока оценок нет)
Загрузка...10 лет назад в ЦСКА пришли двое югославов: серб Ранджелович считался восходящей звездой, к боснийцу Рахимичу отношение было куда спокойнее. Где сейчас тот Ранджелович? А Рахимич по-прежнему здесь, в Москве и ЦСКА XXI века представить без него невозможно.
Легионеры в России бывают разными. Кто-то рассматривает нашу премьер-лигу исключительно как стартовую площадку перед катапультированием в один из ведущих чемпионатов, кто-то доволен уже тем, что попал сюда, кто-то просто отбывает номер, интересуясь только суммами прописью. Попадаются и такие, что относятся к стране, давшей им временный кров и работу, если и не с любовью, то с явной симпатией. Но даже на их фоне боснийский полузащитник ЦСКА уникален. Россия стала для него второй родиной не в фигуральном, а в прямом смысле.
БЛИНЧИКИ, СЫРНИКИ И СГУЩЕНКА
— Почти уверен, что ваш переезд в Россию в 1999 году был во многом случайным…
— Так и есть. Из Австрии, где я играл за «Штайр», мог уехать в несколько клубов, но вариант с «Анжи» оказался самым реальным. Естественно, скажи мне кто, что в российской лиге задержусь больше чем на 10 лет, просто посмеялся бы.
— Почему же все-таки задержались?
— Потому что мне здесь очень комфортно!
— Знаю, что в «Анжи» в первое время вы пару раз собирали вещи, чтобы отбыть восвояси?
— Это было в самые первые недели, потом я привык. Мне в Махачкале было очень хорошо, еще лучше здесь, в ЦСКА. Кстати, хочу еще раз поблагодарить армейских болельщиков, вывесивших трогательный баннер в честь десятилетия моего пребывания в клубе.
— Интересно, что вы рассказываете о России дома? Есть у вас, скажем, племянники?
— Есть.
— Представьте, что один из них подходит и спрашивает: «Дядя, а что вообще такое Россия и Москва?»
— Москва, скажу ему, один из лучших городов мира. И по уровню жизни, и по хорошим людям, здесь обитающим. Единственный ее минус — огромные пробки. Но нельзя же, чтобы все было идеально, — тогда стремиться будет не к чему. (Смеется.)
— А если он, услышав такую характеристику, сразу соберется к вам в гости, куда поведете родственника первым делом?
— На Красную площадь: это все-таки сердце города. А потом программа будет обширной — в Москве хватает классных мест, куда стоит сходить. И парки, и музеи, и рестораны, и театры.
— Вы ходите в российские театры?
— Заядлым театралом себя не назову, но на спектаклях бывать приходилось. Хотя кинотеатры, конечно, посещаю чаще.
— И что, новинки мирового кинематографа смотрите не на боснийском языке, а на русском?
— В основном — да, никакой трудности для меня это не представляет.
— Но сайты-то боснийские посещаете?
— Посещаю, естественно, однако русские — не меньше.
— Можете назвать любимые российские фильмы?
— Мне нравится , например, «9 рота». А вообще фильмы обычно выбираю по настроению.
— А рестораны какие предпочитаете?
— О, здесь выбор в Москве очень широк! Но поскольку в российской столице живет очень много выходцев из бывшей Югославии, мы чаще всего встречаемся именно в югославском ресторане.
— Ваши пристрастия в еде за 10 лет изменились?
— То, что любил дома, люблю и здесь, но в России познакомился с очень многими блюдами, которые оказались очень вкусными.
— Например?
— Например — блинчики, сырники, а еще сгущенка!
— В Боснии нет сгущенки?
— Не знаю, может и есть, но я как-то с ней не встречался. А здесь распробовал. (Смеется.)
В ГЕРМАНИИ БЫ ТАК ТОЧНО НЕ ПРИЖИЛСЯ
— Что же все-таки помогло вам ощутить себя в России настолько своим, что, как я понимаю, и уезжать не хочется?
— Мне кажется, менталитеты наших народов очень похожи — по отношению к жизни, по открытости. Вот немцы, например, закрыты настолько, что иметь с ними дело весьма непросто, поэтому в Германии я вряд ли бы так прижился. Русских же понимаю отлично.
— А к чему у нас привыкали дольше всего?
— К масштабам. Страна настолько огромная, что на некоторые матчи надо лететь три-четыре часа, а когда в премьер-лиге играла команда из Владивостока, перелет вообще был катастрофой. После Боснии или Австрии, где на игры добираешься пару часов на автобусе, к такому привыкнуть не просто.
— Случались в Москве такие моменты, когда вы думали: «А что я здесь вообще делаю?»
— У каждого человека бывают моменты депрессии, и я бы соврал, если бы сказал, что проблем за 10 лет вообще не возникало. Но я же здесь — значит, все они оказывались не столь серьезными, чтобы заставить меня предпринять резкие движения. По большому счету меня в Москве устраивает все.
— Иностранцам обычно непросто входить в команду…
— (Перебивает.) Вот здесь у меня точно никаких проблем не было. Приняли сразу и очень хорошо.
— Может быть, потому, что вы быстро освоили русский? Это получилось само собой или стало результатом целенаправленного труда?
— Естественно, язык учил сознательно. Это же очень плохо, когда не понимаешь указаний на тренировке или не догадываешься, что о тебе говорят в быту.
— И сейчас уже понимаете абсолютно все?
— Не стал бы все-таки преувеличивать мои лингвистические достижения, но все, что мне надо, безусловно, понимаю. Могу сказать, что сегодня я уже, наверное, русский не в меньшей степени, чем босниец.
— Могли такое хотя бы предположить десять лет назад?
— Что вы! Не то что поводов — намеков на это не было.
— А чего здесь вам больше всего не хватает?
— Конечно, родных, остающихся в Боснии, семьи в широком смысле этого слова. Ну и родной страны, естественно. Но, знаете, ностальгия по ходу привыкания к России становилась все менее острой: я очень люблю свою родину, но в каком-то смысле мне сейчас в Москве удобнее, чем дома. 12 лет бываю в Боснии только в отпуске или в сборной, так что от всего уже там отвык.
САМЫЙ НЕРЕАЛИЗОВАННЫЙ ТАЛАНТ — КАРВАЛЬЮ
— Любой иностранец уверен в существовании русской мафии. Если племянник спросит о ней, что скажете?
— Никогда с ней не сталкивался. Если она где-то в России и есть, то в параллельном мне мире. Конечно, преступники существуют в любой стране…
— В Боснии тоже?
— Босния — страна маленькая, и деньги там водятся тоже небольшие. Поэтому мафии у нас делать нечего.
— В России считают, что степень благополучия человека определяется его связями. Вы обросли нужными знакомствами?
— Ими обрастаешь помимо собственной воли. У меня в Москве очень много друзей и знакомых, которые нередко мне помогают. Могу уверенно заявить, что футболистов ЦСКА у вас в стране уважают.
— Какими нефутбольными связями пользуетесь чаще всего?
— Их очень много. Наверное, большинство бытовых проблем могу решить при помощи телефонного звонка.
— Из себя часто выходите, когда приходится разрешать ту или иную ситуацию?
— Нет, я человек очень спокойный — надо серьезно постараться, чтобы меня разозлить.
— Если бы вам предложили прожить последние десять лет заново, что поменяли бы?
— Ничего. Я абсолютно доволен своей жизнью и тем, что моя карьера все эти годы была связана именно с ЦСКА. Как раз о таких случаях вы, журналисты, говорите: футболист нашел свою команду.
— Как бы вы в таком случае охарактеризовали ЦСКА, скажем, тремя словами? Какой он?
— Солидный, европейского уровня. И с очень теплой атмосферой внутри. Отношения между клубом, тренерами и игроками можно охарактеризовать даже не тремя, а одним словом: семья.
— За десять лет вы поиграли со многими партнерами. Кого бы назвали главной звездой клуба в XXI веке?
— Их очень много. Назову кого-то одного — обижу остальных.
— Хорошо, а кого из них считаете самым нереализованным талантом?
— Мне кажется, Карвалью. Он вполне мог стать лидером сборной Бразилии — потенциал-то был сумасшедший.
— Кто остался для вас самым непонятным?
— В ЦСКА «непонятных» не берут, а если кто-то случайно и попадает, то надолго не задерживается.
— Самый большой шутник?
— Пожалуй, Красич. Хотя вообще шутников в нашей команде хватает.
— Никто друг на друга не обижается?
— Так шутки же обычно добрые. Что на них обижаться, если они только разнообразят жизнь?
ТРИ ПРОСЬБЫ К ЗОЛОТОЙ РЫБКЕ
— Кто из игроков ЦСКА быстрее всех освоился бы в Боснии?
— А что бы он там делал? Если речь о футболе, то любой игрок ЦСКА был бы у нас звездой. Что же касается жизни, то схожесть менталитетов опять же никуда не делась бы.
— Известно, что в ЦСКА вас прозвали Папой, причем не просто так: вы любите брать под опеку молодых. Это в разное время чувствовали Красич, Чосич, Секу, Тошич. В ком из них ваш педагогический талант реализовался больше других?
— Ну у каждого своя история, их трудно сравнивать.
— И все же?
— (Улыбается.) Вот Красич играет в «Ювентусе» — как думаете, есть в этом хоть доля моей заслуги?
— Уверен, что есть.
— И слава богу! Я стараюсь помочь всем, кто в моей помощи нуждается.
— Кстати, почему не заставляете Тошича учить русский столь же интенсивно, как делали сами?
— Я вообще никого ничего делать не заставляю — у каждого своя голова на плечах. Думаю, у него все еще впереди.
— То есть в ЦСКА Зоран надолго и его мечты о европейском суперклубе откладываются?
— Это непредсказуемо, но пользы нашему клубу он принесет немало, уверен.
— Чего, по-вашему, не хватает российскому футболу, чтобы встать в один ряд с Англией, Испанией, Италией и чтобы игроки отсюда не стремились уехать в названные страны?
— Наверное, инфраструктуры. Надеюсь, к чемпионату мира 2018 года все изменится самым решительным образом.
— А участившиеся в последнее время скандалы не влияют на репутацию российского чемпионата?
— Скандалы были, есть и будут везде. По сравнению с той же Италией российские скандалы просто, как говорится, курят в сторонке. В любом случае обращать на них внимание при оценке уровня футбола в стране не стоит.
— Ни в коем случае не собираюсь вас отправлять на футбольную пенсию, но скажите: есть ли какие-то мысли об устройстве жизни после окончания карьеры игрока?
— Если честно, пока об этом не думал — еще не наигрался, видимо. Однако в любом случае хочу остаться в футболе.
— В качестве тренера или менеджера?
— Жизнь покажет, но тренером себя практически не вижу. Скорее действительно менеджером или, например, селекционером. Главное не это.
— А что?
— Чтобы руководство захотело оставить меня в ЦСКА. Мои мечты о будущем связаны только с этим клубом.
— Если бы вы поймали сегодня в Москве-реке золотую рыбку, какие три желания загадали бы?
— Об одном, получается, я вам уже сказал. А главное, конечно, — здоровье: мое собственное, моей семьи, друзей и близких. Третье желание тоже понятно, — чтобы ЦСКА выиграл как можно больше титулов. А лучше давайте сформулируем его так: чтобы ЦСКА выиграл Лигу чемпионов.
— Считаете это реальным?
— Почему нет? Потенциал у нас очень большой. А если еще и золотая рыбка поможет…
www.sport-express.ru
Рубрики Пресса, статьи, интервью, Футболисты Теги Элвер Рахимич
