Элвер Рахимич: «Шашлыки отложим до Москвы»
26.03.2010
(Пока оценок нет)
Загрузка...
Боснийскому хавбеку ЦСКА столица Дагестана знакома лучше, чем всем его партнерам, вместе взятым, — здесь он провел два с половиной памятных года.
— Да, словно на родину приехал, — подтвердил легионер. — Именно по игре за «Анжи» меня узнала вся Россия, именно здесь я близко познакомился с вашей страной. Два с половиной года, проведенных в Махачкале, до сих пор вспоминаю с благодарностью: здесь меня принимали не просто, как своего, а как родного человека.
— Вспоминаете и сейчас, когда прошло уже почти десять лет?
— Память человеческая устроена так, что все хорошее сохраняется в ней навсегда.
— И с чем у вас ассоциируется Махачкала?
— Море, шашлыки, икра… Что такое настоящая черная икра, узнал только здесь: европейский caviar ни в какое сравнение, по-моему, не идет. Но главное богатство Дагестана — люди. Когда они принимают тебя в свой круг, готовы все для тебя сделать.
— Между тем, знаю, что вы, приехав сюда в 1999 году, хотели сразу собрать вещи и отбыть восвояси.
— Такое было даже не один раз. Поначалу пришлось очень непросто: привыкать к совсем другому укладу жизни никому легко не бывает. Но, если привык, Дагестан можно смело считать второй родиной.
— Чем вспоминается тот «Анжи»?
— У нас была очень хорошая команда, которой дважды не хватило совсем чуть-чуть: сначала, чтобы занять третье место в чемпионате, потом, чтобы выиграть Кубок России.
— Какое из «чуть-чуть» было более обидным?
— Конечно, кубковое. Третье место — хорошо, но это не трофей, а Кубок мы уже почти держали в руках, но уступили «Локомотиву» по пенальти.
— Когда лучше приезжать в Махачкалу?
— Поздней весной или ранней осенью, когда еще или уже не так жарко, но все равно можно купаться.
— Сами купались часто?
— Летом — да. Жил в гостинице со знаковым названием «Приморская» и при каждом удобном случае выбирался на пляж.
— Забавные эпизоды в вашей махачкалинской карьере были?
— Забавных не припоминаю. Но впечатлений была масса. Помню, особо поразили путешествия на военном самолете. Сидели на длинных лавочках, а вещи лежали между ними. Такое не забудешь.
— Боснию не напоминало?
— Имеете в виду, что у нас незадолго до того была война? Нет, это все-таки было немного иначе.
— А дагестанский менталитет чем-то похож на боснийский?
— Точно нет. У всех югославов особый менталитет. Но у меня сейчас он совсем оригинальный: не знаю уже, насколько я босниец, а насколько русский — так адаптировался в вашей стране.
— Болельщики «Анжи» приняли вас сразу?
— Мне кажется, да. Во всяком случае, никаких проблем точно не было.
— Правда, что вас в Махачкале прозвали Ван Даммом?
— Нет. Кто-то из местных журналистов однажды меня так назвал, но прозвище не прижилось.
— Друзья в Дагестане остались?
— Да. Сирхаев, Агаларов, Будунов, Акаев. Они все сейчас работают в «Анжи» или около него, и мне приятно будет с ними встретиться. Жаль только, улетаем сразу после игры.
— «Анжи» на рубеже тысячелетий был силен игроками?
— И игроками, и тренером. Гаджи Муслимович Гаджиев — профессор футбола, он понимает игру, как немногие. А еще «Анжи» был силен поддержкой всей республики, которая жила тогда футболом.
— В курсе, что Гаджиев вернулся в Махачкалу?
— Да. И теперь, думаю, у «Анжи» все будет в порядке. Нам в Махачкале придется непросто.
— Как полагаете, вас лично публика встретит горячо?
— Надеюсь, как минимум позитивно. Память вроде бы хорошую о себе оставил.
— Еще бы — в 1999 году пришли и вывели клуб в высший дивизион, где дошли через год до четвертого места. А как только вы уехали в середине 2001-го, «Анжи» покатился вниз: 13-е место, а потом и вылет из премьер-лиги.
— Я действительно имел к тем успехам прямое отношение, но отнюдь не был самой важной фигурой.
— Не скромничайте. Я уже убедился, как вас здесь любят: ни к одному игроку ЦСКА не подошло у гостиницы столько народу, сколько к вам. К слову, многие боятся ехать сюда, считая, что в Дагестане неспокойно. С вами случилось здесь хоть одно происшествие?
— Нет. У меня в Махачкале все было отлично.
— Почему же переехали в Москву?
— Каждому спортсмену хочется испытать себя на более высоком уровне. А при всей моей любви к «Анжи» ЦСКА — клуб совсем иного полета. И жизнь показала, что, переходя в него, я оказался прав на сто процентов.
— Могли предвидеть в 2001-м, что станете обладателем кубка УЕФА и четвертьфиналистом Лиги чемпионов?
— Откуда? Знал, что с ЦСКА могу добиться значимых результатов, но чтобы таких! А четвeртьфиналом Лиги чемпионов мы ограничиться не намерены. Поход продолжается.
— В ЦСКА вы переходили в паре с Предрагом Ранджеловичем. Что-нибудь знаете о нем сейчас?
— Естественно. Иногда созваниваемся, а пару раз Предраг даже приезжал в Москву. Сейчас он в Черногории: играет за тамошний «Рудар».
— Вам не завидует?
— Не знаю, но Предраг не производит впечатление человека, недовольного жизнью. У каждого своя судьба и своя карьера.
— Насколько тяжело после Севильи перестраиваться на Махачкалу?
— Непросто, это правда. Лига чемпионов — совершенно особый турнир, с ним мало что может сравниться. Но задачи выигрывать в России с нас никто не снимал. И в ЦСКА собраны профессионалы, которые понимают: на любой матч надо выходить максимально собранным и максимально сконцентрированным. Иначе быстро окажешься за бортом той самой Лиги чемпионов.
— Но в матче с «Динамо» эмоций вам явно не хватило, так?
— Спорить трудно. Но и в четвертьфинал Лиги выходишь не каждый день.
— А желание поберечь себя перед «Интером» не может возникнуть в подсознании?
— У меня точно нет. Выходя на поле, даже мысли не могу допустить себя пожалеть.
— Соперника тоже?
— Футбол — мужская игра. Подлости никогда не допускал, а в остальном: если не жалею себя, почему должен жалеть противника?
— В Махачкале у вас будет особый настрой на игру?
— Для начала надо принять в ней участие. Если выйду на поле, что-то такое, наверное, появится, но по большому счету эта игра от других отличаться не будет. На поле забываешь, кто твой соперник — хочется победить любого.
— Возвращаясь к вопросу о менталитете, спрошу вот о чем. Слышал, что в ЦСКА готовы оставить вас и после завершения игроцкой карьеры. Задумывались уже над этим?
— Я еще поиграть хочу! И заканчивать пока совсем не думаю.
— Но когда надумаете, готовы связать жизнь с ЦСКА?
— По-моему, она давно уже с ним связана.
— А в одном из ваших интервью читал, что после футбольной карьеры хотите вернуться в Боснию?
— Так футбольная карьера не заканчивается на собственно игре. А в Боснию успею вернуться: пенсионером, например.
— Известно, что вас в ЦСКА называют «Папой» за то, что внимательно опекаете молодых. Сейчас кто главный подопечный?
— Ко всем молодым действительно отношусь очень хорошо. А сейчас больше других поддерживаю Секу — талантливый парень, из которого должен вырасти отличный футболист.
— И когда он заиграет?
— Думаю, скоро. В ЦСКА любой может раскрыться быстро. Если сам, конечно, хочет.
— Секу хочет?
— Уверен в этом.
— Мысли об «Интере» в Махачкале посещают?
— Нет. Пока хочется одного: победить «Анжи». Тем более что ЦСКА, если мне не изменяет память, в чемпионате в Махачкале не выигрывал. Во всяком случае, в мою бытность в «Анжи» мы с армейцами соперничали успешно. Пусть в сложной игре, ту давнюю традицию стоит поломать.
— Вам придется тяжелее других, потому что уже слышал, как вас приглашали на шашлыки.
— Шашлыки здесь очень вкусные, но на этот раз придется от них отказаться. Тем более, что и в Москве их умеют готовить.
sport-express.ru
Рубрики Пресса, статьи, интервью, Футболисты Теги Элвер Рахимич
