Виктор Васин: Римские каникулы строгого режима

08.06.2011

(2 оценок, в среднем: 5,00 из 5)

Загрузка...

Новичок ЦСКА, который прошел в Италии курс восстановления после разрыва крестообразных связок, одного из тяжелейших в футболе повреждений, рассказал «СЭ» в подробностях о том, каково живется травмированному игроку.

МАМА, ЭТО НЕ СО МНОЙ

Это была моя пятая тренировка в ЦСКА. Двусторонка. У меня мяч. Стою с упором на правую ногу, а кто-то из игроков навязал силовую борьбу и стал меня разворачивать на полном ходу. Правая ступня остается на месте — а колено выворачивается внутрь.

Первая мысль: это все происходит не со мной. Помню, как раньше с ужасом читал в новостях о том, как люди ломаются. Тот травмирован, этот… И вдруг — я! Ничего себе.

Тяжелее всего было рассказывать о случившемся близким. Лежал у себя в комнате и думал: так, надо звонить родителям, девушке: «Вот такая проблема…» Мама расплакалась, естественно. А сам стал морально настраиваться на операцию и реабилитацию.

ВЫБОР

Как только случилась травма, наши врачи меня сразу повезли на магнитно-резонансную томографию прямо там, в Испании, где проходил сбор. Диагноз: полный разрыв «крестов». Едем обратно в отель. Мне говорят: «Так, сиди пока, будем решать, куда тебя повезем».

Рассматривали два варианта — Италия или Германия. Обсуждали доктор, руководство, мой агент. И моим мнением интересовались. «Да мне без разницы, все равно ни того, ни того языка не знаю!» Выбрали в итоге Рим. Решающим фактором стали сроки восстановления.

Клиника эта на виду с недавних пор. Из российских клубов ее услугами пользуется, кажется, только «Локомотив», а от ЦСКА туда впервые поехали Секу с мениском и я. У них мало того что хороший хирург (кажется, его фамилия Мариани), но еще какая-то передовая методика восстановления. Вроде как из США. Американский футбол в плане коленей — самый проблемный вид спорта, там народ чуть ли не каждый день ломается.

В Риме обещали, что я восстановлюсь на два месяца быстрее, чем в Германии. Теперь смотрите. С момента травмы прошло четыре месяца. Я давно бегаю, уже вернулся в общую группу и даже попал в заявку на матч с «Кубанью».

НАРКОЗ

Первая в жизни операция. Мне же раньше даже гланды не вырезали. Правда, делали артроскопию на это же правое колено. Но там общий наркоз, два укола в колено, жгут на бедро — всего-то три минуты, ощущений особо никаких. А здесь непонятно: что будет, как будет…

И угораздило же меня незадолго до операции посмотреть фильм «Наркоз»! А там такая тема: под наркозом маленький процент людей не может пошевелиться, но при этом слышит все голоса и все, что происходит, чувствует — в том числе и боль. Я очень переживал: а вдруг и случится, как в фильме?

Приезжаем в клинику. Со мной только наш доктор, Саидыч (Шагабутдин Саидович Керимов, главный врач ЦСКА. — Прим. «СЭ»). Перед операцией начало потряхивать. Привозят кровать на колесиках. Дают халат. Разделся. Лег. Повезли…

Я, конечно, весь на нервах, в голове мысли: «Сейчас одного оттолкнуть, другого вырубить — и бежать, бежать отсюда!» Завозят в комнатушку, там уже толпятся врачи в масках. Побрили ногу, начали протирать, втыкают какие-то капельницы, провода… потом мне что-то вкололи: «Это чтобы расслабиться!» И мне вдруг сразу стало хорошо-хорошо! Думаю: «А может, и вообще без наркоза? Погляжу, как меня режут, интересно же!»

Завезли в операционную. Думал, мне маску наденут — а вместо этого опять что-то вкололи. И я отрубился.

«ОПЕРАЦИЯ — НОРМАЛЬНО. ДОМОДЕДОВО ВЗОРВАЛИ»

Просыпаюсь, операция завершена. Ни «отходняка» от наркоза, ни боли. Когда отвезли в палату, залез в компьютер, поговорил по скайпу, фильм посмотрел.

Первый человек, которого увидел, как пришел в себя, — Саидыч. «Как операция?» — спрашиваю. «Нормально, — отвечает. — Знаешь, Домодедово взорвали…» Это случилось, как раз когда меня оперировали.

НОГА

Самое страшное началось после операции. Когда ты лечишься в Германии, то на ногу, рассказывают, месяц не наступаешь вообще. А в Италии к тебе приходят уже на третий день. Убирают трубки с жидкостью из колена: «Иди в тренажерный зал!»

В первые два-три дня ты сонный, вымотанный, а заниматься приходится по восемь часов — четыре до обеда, четыре после. Постепенно время одного занятия сокращается — до трех с половиной часов, потом до трех. Итого получается где-то шесть часов в день…

Спать в первое время невозможно. Никогда в жизни не спал на спине, а тут приходилось — ради ноги. Во время операции ее наркозом полностью отключают, и теперь, если она снова начинала ныть или болеть, я жал специальную кнопку, и туда снова поступал препарат. На второй день все затекло, во сне ногу стало сводить судорогами — и я ее, видимо, машинально поднял. Страшная боль! Проснулся, стал ее на место руками возвращать. Следующая ночь — то же самое! Страшно стало ложиться спать.

ПОЗАВЧЕРАШНИЙ ДЕНЬ

На второй день принесли какой-то аппарат — кладешь на него ногу, и он тебе начинает ее сгибать. Максимум до 30 градусов — дальше больно. Как только чувствуешь, что можешь, увеличиваешь угол. И скоро нога уже сгибалась полностью.

Примерно в одно время со мной сломались друзья — Миша Козлов и Ян Бобровский. У обоих тоже кресты, тоже правая нога. Проходит два месяца, кто-то из них звонит: «Вить, у тебя нога полностью сгибается?» А у меня она уже через две недели сгибалась! Парни лечились в Питере. Там методика — позавчерашний день. Правда, раза в три дешевле, но это тот самый случай, когда стоит платить больше! Мои друзья выступают за клубы, которые оплатить им дорогое лечение не могут, но ведь можно это сделать самому! Это же твое здоровье! Сколько раз им советовал: «Езжайте лечиться за границу за свой счет! Восстановитесь — все затраты окупятся!»

ПАРК ЮРСКОГО ПЕРИОДА

В клинике под Мюнхеном ты и живешь, и лечишься. В Риме же селишься в отель и каждый день ходишь на процедуры. Одновременно и ногу разрабатываешь: ходить полезно. Рядом с клиникой — парк с огромными деревьями. Прямо как в «Парке Юрского периода» — им миллион лет, наверное.

Атмосфера в клинике всем кажется угнетающей, но только на первых порах — потом привыкаешь. Приехал Саша Маренич из «Локомотива», не выспался после перелета, очень расстроен был из-за травмы. И в первый же день сказал мне: «Поскорее бы сбежать отсюда!» Зато потом улетать не хотел.

«ГАМБОДЕЗА»

Самое ужасное, что только существует на свете — это упражнение, название которого по-итальянски звучало как «гамбодеза». Лежишь. Больная нога выпрямлена, здоровая согнута. Больную отрываешь от кушетки на 50 градусов, напрягаешь бедро — поднимаешь ногу. Расслабляешь бедро — опускаешь. Первый месяц я это упражнение делал каждый день раз по 400! Гамбодезу ненавидели все. В клинике лечились не только спортсмены. Врач подходит к одной бабке, говорит: «Гамбодеза!» А та орет: «Не-е-ет!» Эту проклятую гамбодезу и здоровый-то человек не сделает. А тут еще и постоянная боль.

Кстати, мы с той бабкой постоянно сталкивались — то в зале, то на соседних кушетках. И однажды на вечерних процедурах она ко мне поворачивается и говорит: «Гамбодеза — …!» По-русски. Матом! Я опешил. Хотя в клинике непередаваемый русский жаргон знали все врачи и реабилитологи. И, прошу заметить, задолго до моего приезда!

По-русски матерился даже Мексес.

БЛЕДНЫЙ МЕКСЕС

Защитник «Ромы» сломался за две недели до моего отъезда, причем у меня глазах. Я ходил на тот матч, а глаз у меня теперь наметанный. «Все, — говорю про себя. — «Кресты»! До встречи завтра!» Мексес и правда приехал — только послезавтра. Я глядел, как он бледный, сонный лежит с этим аппаратом для разрабатывания ноги — и вспоминал себя. А весь персонал с ума сходил: «Мексес, Мексес!» Там все помешаны на «Роме». В клинике Мексес пробыл где-то с недельку, потом приезжал прямо из дома.

С Мексесом перекидывались парой слов, а общался в основном с ребятами из киевского «Динамо» (большинство из них, впрочем, сейчас разбежались по арендам). Пока я там был, с Украины приезжало человек восемь. У одного парня из Киева операция на «крестах» была на десять дней раньше, чем у меня. У Голича из Нальчика — на четыре. И вот идем на очередную тренировку. У парня того 15-й день после операции, у меня пятый, у Голича девятый. Парень жалуется: болит сбоку! Через шесть дней в том же месте прихватывает Голича. Еще через четыре — меня. Потом — следующего, которого уже после оперировали…

Динамовец Франк Темиле, я помню, сразу после операции не испытывал боли, когда делал гамбодезу. Хвастался. Мы обзавидовались: вот что значит африканец! У них не болит! Однако прошла пара дней — и Франк взвыл. Короче, у всех все одинаково.

ЗЛОЙ РОК НАД МОДЕМОМ

Через недельку после операции меня навестили родители. Моя девушка гостила два раза по неделе, а в конце прилетела дней на 15, и в Москву мы вернулись вместе. Из России регулярно звонили наш врач и Леонид Викторович Слуцкий. «Как дела? Давай, мы тебя ждем, рассчитываем!» Очень приятно!

Когда гостей не было, коротал время с помощью интернета. В отеле Wi-Fi был бесплатный, но плохой. Пришлось купить модем, но над ним сразу навис злой рок. Итальянка в магазине по-английски — ни бум-бум. Кое-как объяснился. Через два дня возвращаюсь в номер после очередного занятия — модем выдернут, проводок из него торчит. Видимо, уборщица задела. Молодец!

Я снова в салон. Там та же итальянка. После долгих мучений покупаю второй модем. Проходит неделя — и он перестает работать! Испарился драйвер. Я в магазин, кричу: «Что вы мне продали!» Покупаю третий… Поставил, работает — ура! А через три дня ноутбук сломался…

РИМСКАЯ «ЛУЖА»

Говорят, домашний стадион «Ромы» напоминает Лужники. Так в общем-то и есть. «Стадио Олимпико» — такой же огромный, как наша «Лужа», с беговыми дорожками и похожим расположением трибун. Только Лужники все равно больше. Там такое ощущение, что от трибун до газона метров триста, надо бинокль с собой брать.

Сходил на матчи «Ромы» с «Ювентусом», «Наполи», «Лацио», «Шахтером». С парнями из Киева хорошенько поболели за Донецк! Ну и пусть «Шахтер» для «Динамо» главный конкурент! Все равно своя команда, украинская.

Болеют в Италии совсем не как у нас. Если кто-то считает, что в России много матерятся, пусть побывает на игре серии А. Там от ругательств уши вянут. Как они «душили» вратаря «Ювентуса» Сторари — просто кошмар! Мне переводили, что они в его адрес скандировали — сколько же нового он о себе узнал…

Футбол на стадионе обсуждают все. Сидят на трибуне какие-то старушенции — и разбирают тактику «Ромы».

ФЕВРАЛЬ. ЛЕТО

В Италии я пробыл ровно три месяца. Домой отлучился лишь поздравить маму с Восьмым марта. Реабилитологи в клинике шутили: «Когда же ты уже с концами отсюда уедешь? Достал!»

Я мог мотаться туда-сюда, такой вариант рассматривался. Но в Москве было холодно, скользко. Ногу надо беречь, а тут все время риск грохнуться. Решил: останусь на весь срок в Риме. А в Италии жарища! Лето наступило в середине февраля — разгуливал в футболке, тренировался в шортах. Домой, конечно, тянуло, но… Здоровье важнее ностальгии.

ШРАМ И ДИСК НА ПАМЯТЬ

Уезжал — «проставился». Накрыл столик персоналу — шампанское, конфетки. Там так принято: все на прощание устраивали символическое застолье. С работниками клиники успел сдружиться. Особенно с одним реабилитологом, который при знакомстве в шутку покрыл меня русским матом — и долго смеялся моему удивлению.

Рим изучил как свои пять пальцев — точно лучше, чем Москву. Хотя город на самом деле так себе. Вечером будто вымирает.

На память о Вечном городе у меня остался здоровенный шрам на ноге — и диск с видеозаписью моей операции. Честно говоря, так до сих пор и не посмотрел. Один раз попытался — но что-то программа «заглючила». А больше как-то не тянет.

Очень надеюсь, это первый и последний такой диск в моей коллекции. Тьфу-тьфу-тьфу!

www.sport-express.ru