Ерёмино горе. Почему мне жаль Романа Ерёменко

18.11.2016

(1 оценок, в среднем: 5,00 из 5)

Загрузка...

Подставившись под дисквалификацию, Роман Ерёменко здорово подвёл ЦСКА и сборную Финляндии. Но прежде всего он навредил самому себе.

Среди ведущих команд страны не осталось такой, в симпатии к которой (равно как и предвзятости) меня не уличали бы болельщики – в социальных ли сетях, в комментариях ли к заметкам или при личном общении. Устал отвечать: не болею за неодушевлённые бренды или традиции. Переживаю за конкретных, симпатичных мне людей, вне зависимости от клубной привязки. Признаюсь: Роман Ерёменко входил в этот круг. Более того, стоял под одним из первых номеров.

Мастеров такой квалификации даже в благополучные с точки зрения экономики периоды в национальной лиге было немного. Теперь они наперечёт. Высокий игровой интеллект, широкий кругозор и техническая оснащённость позволяли присвоить Роману категорию «топ». По крайней мере в РФПЛ он ей безоговорочно соответствовал.

Но дело не только в игровых способностях и умениях. К восхищению футбольными талантами хавбека примешивался сугубо профессиональный интерес. Спросите у любого журналиста, более или менее тесно работающего с ЦСКА, к кому он первым делом идёт за комментарием после неудачной игры, когда основная масса «армейцев» в безмолвии преодолевает путь от раздевалки до выхода со стадиона. Примерно 9 из 10 ответят: «К Ерёме».

Русский по рождению, Роман настолько проникся европейским менталитетом за годы жизни, учёбы и работы в Финляндии и Италии, что даже отказывал в комментарии со смущённым видом и неизменной парой слов в оправдание: «Извини, очень устал» или «Давай потом, а?». Он был верным индикатором настроения в коллективе: если не говорит Ерёменко, скорее всего, не будет говорить никто – можно собирать манатки и чесать из микст-зоны. Но гораздо чаще он выручал – не материально, разумеется – информационно.

Помимо природной доброжелательности и коммуникабельности в Ерёменко подкупала обязательность, свойственная, скажем так, далеко не всем его коллегам по цеху. Договорившись об интервью с ним, ты мог быть уверен: этот не «соскочит», сославшись на семейные обстоятельства, внезапный недуг или дрянное расположение духа. Более того – не станет отделываться при общении запиленными штампами и банальностями из репертуара Капитана Очевидность. Только в этом году я общался с Романом раза три-четыре под диктофон, и всякий раз это были живые, не трафаретные диалоги, сдобренные специфическим,

русско-финским юморком. Неординарность отличала его не только на поле – за периметром тоже. Да и разве может быть заурядным человек, к неполным 30 освоивший не то шесть, не то семь языков?!

Есть люди, к которым грязь, кажется, не может прилипнуть – настолько светел и позитивен их образ в представлении окружающих. Я уже вышел из того возраста, когда на окружающий мир глядишь сквозь розовые очки и безоговорочно веришь первым впечатлениям. Давно не склонен к идеализации кого-либо или чего-либо. Но ЧП с Ерёменко – из серии «никогда бы не подумал». Настолько контрастирует его имидж – воспитанного молодого человека, классного футболиста, заботливого мужа и папы трёх очаровательных деток – с обвинительным приговором.

Когда в такую историю вляпывается человек с репутацией условного Марадоны или Муту, обыватель всё больше саркастически хмыкает. Когда на тот же крючок попадается положительный герой вроде Ерёменко, это вызывает более широкую гамму эмоций – смесь недоумения с огорчением. Но самое страшное – разбивает вдребезги иллюзии. После таких новостей становится тоскливо на душе.

Мастер на поле, Ерёменко совершил тяжёлую ошибку за его пределами. Не сумел просчитать ситуацию на два-три хода вперёд. Не предусмотрел последствий. И теперь заплатит огромную цену за минутную (часовую, дневную, неважно) слабость.

Два года запрета на профессию — для футболиста на 30-м году жизни это звучит как приговор. Чтобы после такого простоя вернуться в игру, мало быть сильным психологически и физически человеком. Нужно беззаветно, фанатично любить футбол. Насколько предан любимой игре и готов к жизни в изоляции Роман Ерёменко, я не знаю. Но боюсь, что больше мы его на газоне не увидим.

Сейчас найдётся масса нравоучителей, которые расскажут нам, что в их время «в булочную на такси не ездили», а футбол был кристально чист и играли в него исключительно бессребреники. У меня нет желания морализировать и клеймить позором – просто не чувствую за собой такого права.

Могу только посочувствовать – всем нам. Одной яркой личностью, одним безупречным реноме в чемпионате России стало меньше.

championat.com